Наш человек Юрий Любимов
У знаменитого артиста и режиссера – даниловские корни. Их, правда, местная власть обрубила в 1930-м году
Предыстория: Наталья Васильевна Малятина в сентябре 2008-го отметила свое 90-летие. Руки у нее крепкие, глаза зоркие, уши чуткие, память цепкая, ум ясный. Ноги вот подводят – через скакалку прыгать отказываются… Но мы и не прыгаем, а сидим с ней за уютным столом, пьем чай, беседуем.
– Помню, году в 50-м, – говорит она, – посмотрела я фильм "Кубанские казаки" и говорю мужу: глянь-ка, вон того колхозного парня играет кто-то знакомый, не узнаёшь?.. На афише нашла фамилию – Юрий Любимов. Значит, точно, – из наших, из абрамовских Любимовых!.. Пошел в кино приятель мужа – родом деревенский – и тоже подтвердил: наш Любимов, из Абрамова. Их породу с другой не спутаешь…
Абрамово – это была небольшая деревня у Романовской дороги, километрах в десяти от города Данилова. Да-да – была, а сейчас там пустырь. Открываю срочно раздобытую книжку воспоминаний Юрия Петровича Любимова под ироничным названием "Рассказы старого трепача" и выписываю абзацами – всё про Абрамово и про абрамовскую жизнь:
«Дед и бабка были крепостными. Когда отменили крепостное право в 1861-м году, они очень рано женились, и он очень умело вел хозяйство – по-советски, наверно, "кулак" назывался. Крестьянин. Он был грамотный, очень верующий, был церковным старостой, пользовался большим уважением в деревне. У него был великолепный сад, его руками сделанный. Дом стоял – хороший сруб в два этажа, крытая железом крыша, хорошо прокрашенная. Мы любили по ней бегать, а дед гонял... Дед носил окладистую бороду, имел иконописное лицо и мне всегда напоминал Николая Чудотворца.
Дед жил в деревне Абрамово, а я родился в Ярославле 30 сентября 1917 года – за несколько дней до революции все-таки я успел проскочить. С пяти лет моя семья переехала в Москву... Отец потом привозил нас к деду… Дед оставался главой семьи. Все садились за стол, и только с разрешения деда, после молитвы, все начинали есть. И отец деда всегда называл на "вы", так же как я отца всю жизнь: "папа, вы".
"Я хорошо помню трагическую участь деда, как его глубоким стариком выгнали
из дома, и он ничего не понял, он думал, что это просто хулиганье, бандиты пришли его
грабить. Он был сильный старик, стал их прогонять из своего дома, взял коромысло, ему было
восемьдесят шесть лет. Они его выкинули на снег; и с ним был инсульт. С трудом его все-
таки родственники отходили, посадили в поезд, и он приехал с бабушкой в Москву. Отец в это
время сидел, и встречал деда на вокзале я, мальчишкой совсем. Сколько мне было? Лет 11 –
коллективизация начиналась… И я помогал носить вещи деду, он плохо ходил после удара, рука
не работала, и я до сих пор помню, как за то, что я ему помог перетаскать на третий этаж
все их нехитрые пожитки, он дал мне большой серебряный рубль. Я был удивлен и
пролепетал:
– Что вы, дедушка!
Дед наставительно произнес:
– За всякий труд надо платить. Вот они не платят, и ничего у них не получится. Запомни,
внучек.
Рассказ этот подтверждается документом, который воспроизведен в книге, – копия "ЛИЧНОЙ КАРТОЧКИ на хозяйство гр-на Любимова Захара Петровича – округа Ярославского, района Даниловского, селения Абрамово (Абрамовский сельсовет), – подлежащего выселению в порядке раскулачивания". В "личной карточке" немало граф. В одной помечен возраст выселенца – 86 лет, в другой поименована его жена – Любимова Агафья Никифоровна, 84 года. Странно, что на пространстве одной страницы "гр-на Любимова", некогда крепостного, называют то кулаком, то купцом, то торговцем, а то и помещиком. Причины раскулачивания: "Бывший помещик, имевший 200 десятин земли, бывший купец, имевший рыбную торговлю в гор. Ярославле и в деревне, лишенный избирательных прав, до революции в Ярославле имел 2 дома, в д. Абрамово имел маслодельный завод, до революции в д. Абрамово в поместье и маслодельном заводе имел постоянных 15 человек и поденных от 20 до 30 человек
САМОЕ удивительное в этой истории то, что двухэтажный дом, построенный и обжитый дедом Юрия Петровича Любимова, дом, в котором под крылом деда проходило детство Артиста, сохранился, хотя, как я уже говорил, от деревни Абрамово осталось ныне пустое место. Стоит этот родовой любимовский дом в стольном нашем граде Данилове, на – ирония судьбы! – улице, названной в честь председателя Петроградского ЧК, одного из организаторов "красного террора", Моисея Урицкого,– и исправно несет свою домовую службу, то бишь дает кров даниловским жителям, знать не знающим, чьи стены стали для них родными (долгожители, правда, помнят, что "перевезен дом из какой-то деревни").
Дом этот опознала все та же Наталья Васильевна Малятина. Бывала она в нем и во времена Любимовых – со сверстниками-детками играла, бывала в магазине, пристроенном сбоку, заходила и после, когда дом отдали не то под клуб, не то под "красный уголок". Прошелся я недавно вокруг да около, заглянул внутрь. Ну, чего хотите – коммуналка! Крылечко явно чужеродное, позднее, наличники давным-давно ободраны, железо с крыши – кто скажет, когда испарилось? Да и шифер требует вычинки. Единственная воротина, покосившись, висит на одной петле… Но домина-то каков! Огромадный! Пятистенок! Как размахнулся дед-то, Захар Петрович! И детям и внукам, думал, хватит – и век, и другой такой дом простоит! Я стукнул в коридоре по толстенному бревну цвета янтаря – зазвенело оно, как молодое! Где дед такой лес валил? Как бревно к бревну подбирал?! Что за славных мастеров нашел!
Всё о даниловских домах знает местное БТИ. Всё да не всё! По их бумагам, появился этот дом в Данилове в 1937 (зловещем!) году, но "документами не подтвержден", то есть, говоря просто, "свидетельства о рождении" не имеет – сирота, подкидыш, не понятно, откуда взялся. Изначально владело домом РАЙПО. Оно-то, судя по всему, подсмотрело в Абрамове полупустующее строение и – конечно же, с разрешения РИКа (райисполкома), перевезло его в город. И не принято было тогда "подтверждать документами", у кого дом отобран и на каком основании. Долгие годы потом жили там работники потребительской кооперации. По старым данным БТИ, в доме – 277,5 кв. метра общей площади, 8 комнат (4 внизу и 4 вверху), крыша, покрытая железом, печное отопление…
ЧЕСТНО скажу, приехав в Москву, я не без волнения набирал номер Юрия Петровича Любимова… Но волновался я зря. Едва узнали и Юрий Петрович, и его супруга Каталина (служащая сегодня настоящим ангелом-хранителем Театра) о том, что везу фотоснимки дедова дома, передо мной открылся зеленый свет.
– Дом деда?!.. А мне говорили, что его давно нет на свете!.. Дайте, дайте!.. – Юрий Петрович берет фотографии, внимательно вглядывается. – Ох, сразу-то и не узнаешь… Да как же его переделали! Крыша была другая… Здесь тесом обшит, а я помню толстые круглые бревна. Хотя смотрите – пятистенок! Ну, крыльцо тут смешное, у деда было красивое, большое крыльцо, наличники на окнах красивые. И видите? – дом обращен на улицу боком, а в деревне он стоял по- другому: парадным фасадом служил теперешний бок… Надо-надо бы самому посмотреть, зайти в дом… А ведь похож…
– Почему не приезжал в Абрамово, в Данилов? Собирался, да все как-то было недосуг… Вот в Ярославль меня приглашали с театром, а потом забыли, замяли – передумали? Я ведь человек неугодный…
– Приехать в Данилов летом?.. А сколько это километров? За сколько часов на машине можно доехать? Когда там ягоды поспевают? Но не забывайте, что мне 91-й год...
– Нет, зла ни на кого не держу. А деда давно реабилитировали, вернули ему все права. Вот только самого деда не вернешь… К сожалению, жизнь без беды не бывает…
– Я с благодарностью вспоминаю деда Захара Петровича. Здоровье у меня крепкое, натура жилистая - от него, ну, и от отца, конечно, это гены, могучая мужицкая кровь. Дед научил меня не врать, научил "держать удар"…
Почему-то раньше я неизменно думал, что бунтарь и реформатор театра Юрий Любимов весьма далек от веры, от православия, и – здорово ошибался. Знаете, с чего начинаются его воспоминания о своем детстве? С крещения, с крестильной купели! А крестили его поздно, года в два.
"Я помню, – пишет Юрий Петрович, – как меня крестили. Мне кажется, что первое мое впечатление от жизни – это купель под водой: меня окунули в чашу серебряную – ух! – и я вышел. Наверно серебряную, потому что уж очень она сияла. И вода в сиянии в сильном вибрирует… И мне эта купель все время мерещится, преследует".
Но не вспомнит он, где его крестили – то ли в Ярославле, то ли в деревне, у деда. Дед Любимова – Захар Петрович, из Абрамова – был церковным старостой. Ближайшая к Абрамову церковь – тороповская, Воскресенская. Значит, – там?
Храм этот и деда вспоминал он, когда уже в Москве пошел первый раз в школу:
"Рядом со школой церковь была, которую закрыли. И помню, первое мое
упрямство проявилось, когда учительница сказала:
– Дети, давайте проголосуем, что они мешают нам учиться.
Ходили в эту церковь пожилые люди, на Пасху красиво, на праздники церковные, а моя парта
была у окна, и часто я с большим интересом смотрел, как идут в церковь, так как дед водил
меня в церковь, я даже мальчиком прислуживал…
Учительница потребовала, чтобы мы проголосовали за закрытие церкви – дети. И там я не поднял руки, чтобы закрыть церковь.
Юрий Любимов мальчишкой прислуживал в Воскресенской тороповской церкви?! Краеведы, возьмите на заметку.
[...]
Между прочим, Петр – отец – он ведь тоже из Абрамова, только рано вылетел из родного гнезда. Еще до революции перебрался в Ярославль, а поскольку окончил коммерческое училище, то и служил по профилю – в торговле. В 1922 году Петр Захарович с семьей переехал в Москву. Запомнилось мальчишке, что отец очень любил красивые вещи. Входил в комнату и говорил маме:
– Анна, парадно! Сними все чехлы с гостиной. Зажигай люстры. Поставь
красивый сервиз кузнецовский.
Мама в испуге говорила:
– Кто-то придет? Ты не предупредил, Петр!
– Никто не придет, мы будем сами…
Он очень любил это. Я всегда поражался и спрашивал:
– Папа, зачем так?
Он говорил:
– Ах, ты ничего не понимаешь. Это же красиво. Жизнь одна. Надо уметь жить.
Ну, его и посадили, конечно. Барин, нельзя было терпеть.
И снова разговор наш заходит о дедовском доме на улице Урицкого в Данилове.
– Юрий Петрович, если все-таки подтвердится, что дом этот тот самый, ваш,
любимовский, из Абрамова, – придется вешать на нем мемориальную доску. Что бы вы на ней
написали?..
– Что бы написал?.. (с горькой усмешкой) Написал бы так: "Вот дом, из которого в 30-м году
выкинули на снег моих престарелых деда и бабку".
– Но, может, перед этими словами вставить еще одну фразу – "Вот дом, в котором проходило
счастливое детство – тут идут все ваши титулы – Ю. П. Любимова"?..
– Что ж, нам, мальчишкам, там жилось хорошо…
– А если вдруг, как в Прибалтике, Госдума примет закон о возвращении недвижимого имущества
бывшим владельцам, у вас будут все юридические права…
– Да что вы! Там же люди живут! На снег их никто не выселит… Да и зачем мне этот дом? Жить в
городе я бы не стал. В деревню, в тишину, можно бы вернуться, но ведь вы говорите – Абрамово
порушено…
– Ну, сделали бы там, хоть в одной комнатке, музей фамилии Любимовых…
– Это, конечно, интересно. Но ведь этим нужно заниматься! Кто возьмет на себя такой труд?..
Кстати, факт к размышлению: избран я почетным гражданином многих городов, но только не моего
родного – Ярославля.
Но вернемся к началу этого рассказа. Фильм "Кубанские казаки", в котором Наталья Васильевна Малятина увидела "парня из нашей деревни", запомнился Любимову особым эпизодом на съемочной площадке. Подошла к ним "старушка в рваном ватнике, долго стояла, смотрела, а потом спросила: "Милый, из какой жизни это сымают?" Я говорю: "Да из нашей, бабушка". Она: "Ай-яй-яй, такой молодой – и врешь". Мне было очень грустно тогда, и я внутренне решил вот такими вещами не заниматься. Вот, видимо, это и привело меня к режиссуре в конечном итоге. Что можно все-таки не врать. Мне вообще никогда не нравилось враньё".
Эта тема – "антивранья" – проходит у Любимова через всю жизнь. Вот строчки из очередного его интервью: "Если все-таки сказать о самом главном, то стараюсь меньше врать, а также делать все, что могу, в силу своих возможностей и отпущенного мне Господом Богом таланта". А ведь и Театр на Таганке снискал признание зрителей и ненависть властей, завоевал себе имя и место в истории тем, что не врал, а пытался говорить правду…
Нежданно-негаданно этот звездный отблеск планеты под названием "Любимов" упал теперь и на город Данилов. Такая судьба.
Руслан АРМЕЕВ. ДАНИЛОВ - МОСКВА. (Газета «Мой Данилов» №16, 23 апреля, и № 19, 14 мая 2008 года).
